Пресса
ЕСЛИ ВАМ НУЖНЫ ФОТОГРАФИИ ГЕОРГИЯ ГАРАНЯНА, ИСПОЛЬЗУЙТЕ ПОЖАЛУЙСТА МАТЕРИАЛЫ ОФИЦИАЛЬНОГО САЙТА ИЛИ ОБРАЩАЙТЕСЬ В ФОНД ГЕОРГИЯ ГАРАНЯНА.
ЖОРА ГАРАНЯН
Он всегда и во всем стремился быть первым. И у него это получалось. Инженер по образованию, гений-самоучка играл на саксофоне так, как не учат в консерваториях. На концертах говорил: «Ну видите, какие у меня молодые музыканты. Пришлось отдать им все свои соло». Зрители огорчались: «А молодые так не умеют». Он играл сердцем.
Аранжировал так, что каждый инструмент в его оркестре становился главным. Он очень быстро разбирался в любой музыке и считал, что длина репетиции должна соответствовать длине сочинения. Репетиции оркестра обычно бывали по выходным дням. Время назначали музыканты. «У них у всех дела и они очень долго обсуждают, кто когда может»,- объяснял он.- «Я могу всегда».
Он говорил: «Я не могу дирижировать голодными музыкантами». Если его приглашали на сольный концерт, обязательно предупреждал: «Только я себе не принадлежу. Если возникнет работа для оркестра, придется мой концерт отменить».
Дирижировал – по собственному методу. Он хотел, чтобы не только музыкантам, но и зрителям в зале было понятно, что происходит в оркестре. Кошачья пластика, ритм, фирменные гараняновские жесты! Он умел дирижировать руками, глазами, ногами и даже языком. Однажды на концерте в Доме музыки, когда оркестр неверно вступил, он тут же сказал: «Стоп! Все с начала!» А зрители в антракте говорили: «Какой шоумэн!» Он жил в унисон с музыкой. Музыка для него была живым существом. Это была его работа. И его удовольствие. И его жизнь. Он плакал под своего любимого Луи Приму. И уходил из театра после первого действия, если оркестр фальшивил. Музыка никогда не была для него фоном, она всегда была Главной. Он всегда просил выключить Музыку дома (если занимался чем-то другим), и если было возможно, в ресторане. Он не переносил домашнего музицирования. К Музыке он обращался только на ВЫ. Она требовала его полного внимания. Иначе не мог.
Все знали, что он легок, талантлив, остроумен и весел. Но почти никто не знал, что он отличник даже в быту и своевременная плата за электричество для него – закон. Он был очень законопослушен и никогда не парковался там, где запрещено. Никогда не опаздывал. Когда кто-то из друзей сказал: «Ну Жора, ты же у нас звезда, можешь и покапризничать». Он ответил: «Я – не звезда». «А кто ты?» «Я — серьезный человек».
Он не различал, кто перед ним – высокий чиновник или рабочий сцены. Арамыч мог с любым поговорить про компьютеры, про женщин, и про борьбу с кротами на садовом участке. Но бывал и строг. Опять же из-за Музыки, которая – одна – требовала самого серьезного отношения. Однажды, после концерта в Большом зале, уволил оркестрового пианиста за то, что тот уснул в антракте. Музыканты спрашивали: «А как же мы будем, у нас же нет другого пианиста?». «Ищите!» – ответил он. — «Мой музыкант должен в антракте волноваться, а не спать».
Перед каждым концертом он трясся от страха и боялся выходить на сцену – думал, как это будет. После концерта не мог уснуть – думал, как это было, довольны ли зрители. Прочитав в газете, что для артиста концерт – такая же обычная работа, как для врача – операция, он возмутился: «Если бы это была «обычная работа», не было бы ни хороших артистов, ни хороших врачей».
28 октября он вышел к зрителям Большого зала простуженный. Поздоровался и сказал: «Разная бывает работа у людей. Иногда они заболевают. А знаете, какая причина является уважительной для артиста, чтобы не выйти на сцену? Смерть…». Сегодня у Георгия Гараняна уважительная причина, по которой он не может выйти на сцену. Но это слово так не подходит ему. Равно как и другие слова из ритуального лексикона. Это слово не про него. Давайте не будем его произносить в сочетании с этим красивым именем. Давайте будем считать, что Георгий Гаранян, наш любимый Жора, или Арамыч – как хотите – будет всегда с нами. Просто он уехал на гастроли.
Нелли Закирова
Телеканал «Культура» об учебнике «Основы эстрадной и джазовой аранжировки»: